Лесков

***     

— Что это такое значит? — спрашивает, а английские мастера отвечают:

— Это вашему величеству наше покорное поднесение.

— Что же это?

— А вот, — говорят, — изволите видеть сориночку?

Государь посмотрел и видит: точно, лежит на серебряном подносе самая крошечная соринка.

Англичане говорят:

— Извольте пальчик послюнить и ее на ладошку взять.

— На что же мне эта соринка?

— Это, — отвечают, — не соринка, а блоха.

— Живая она?

— Никак нет, — отвечают, — не живая, а из чистой из аглицкой стали в изображении блохи нами выкована, и в середине в ней завод и пружина. Извольте ключиком повернуть: она сейчас начнет танцевать.

Государь залюбопытствовал и спрашивает:

— А где же ключик?

А англичане говорят:

— Здесь и ключ перед вашими глазами.

— Отчего же, — государь говорит, — я его не вижу?

— Потому, — отвечают, — что это надо в микроскоп.

Подали микроскоп, и государь увидел, что возле блохи действительно на подносе ключик лежит.

— Извольте, — говорят, — взять ее на ладошечку — у нее в пузичке заводная дырка, а ключ семь поворотов имеет, и тогда она пойдет танцевать.

Насилу государь этот ключик ухватил и насилу его в щепотке мог удержать, а в другую щепотку блошку взял и только ключик вставил, как почувствовал, что она начинает усиками водить, потом ножками стала перебирать, а наконец вдруг прыгнула и на одном лету станцевала.

Государь сразу же велел англичанам миллион дать, какими сами захотят деньгами.Англичане попросили, чтобы им серебром отпустили, а потом  и другую свою хитрость показали: блоху в дар подали, а футляра на нее не принесли!
Без футляра же ни блоху, ни ключика держать нельзя, потому что затеряются и в сору их так и выбросят.

А футляр для блохи у англичан сделан из цельного бриллиантового ореха и блохе местечко в середине выдавлено.
Но футляр они подарить не могут.

Государь говорит:

— Сколько тот орех стоит, в котором блоха местится?

Англичане попросили за футляр пять тысяч.

Государь Александр Павлович сказал: «Выплатить», а сам опустил блошку в этот орешек, а с нею вместе и ключик, а чтобы не потерять самый орех, опустил его в свою золотую табакерку, а табакерку велел положить в свою дорожную шкатулку, которая вся выстлана преламутом и рыбьей костью.  Английских же мастеров государь с честью отпустил и сказал им:
«Вы есть первые мастера на всем свете, и мои люди против вас сделать ничего не могут».

Удивительная блоха так и оставалась у Александра Павловича в шкатулке под рыбьей костью. А после его смерти досталась она в наследство новому государю.

Новый Государь посмотрел и удивился.

— Что это еще за пустяковина?

Придворные хотели выбросить, но государь говорит:

— Нет, это что-нибудь значит.

Позвали из  аптеки химика,который на самых мелких весах яды взвешивал, тот взял блоху, положил на язык и говорит:
«Чувствую хлад, как от крепкого металла». А потом зубом ее слегка помял и объявил:

— Как вам угодно, а это не настоящая блоха - она сотворена из металла, и работа эта не наша, не русская.

Государь велел сейчас разузнать: откуда это и что такое означает?

Отыскали донского казака Платова, который Государя Александра Павловича в той поездке в Англию сопровождал, и рассказал он историю всю откуда блоха эта взялась.

— Это, — говорит, — ваше величество, точно, что работа очень тонкая и интересная, но только нам этому удивляться с одним восторгом чувств не следует, а надо бы показать её русским мастерам в Туле, — не могут ли наши мастера этого превзойти, чтобы англичане над русскими не возвышались.

                                                                                                                     ***
Платов взял стальную блоху, и как поехал через Тулу на Дон, показал ее тульским оружейникам.

Оружейники его вполне успокоили:

— Тонкой работы, — говорят, — мы не повредим и бриллианта не обменим, а две недели нам времени довольно.

Платов из Тулы уехал, а оружейники три человека, самые искусные из них, один косой левша, на щеке пятно родимое, а на висках волосья при ученье выдраны, попрощались с товарищами и с своими домашними, взяли сумочки, положили туда что нужно съестного и скрылись из города.

Сошлись они все трое в один домик к левше, двери заперли, ставни в окнах закрыли и начали работать.

День, два, три сидят и никуда не выходят, все молоточками потюкивают. Куют что-то такое, а что куют — ничего неизвестно. Всем любопытно, а никто ничего не может узнать, потому что работающие ничего не сказывают и наружу не показываются.Только сквозь малые щелочки было видно, как внутри дома огонек блестит, да слышно, что тонкие молоточки по звонким наковальням вытюкивают.

Словом, все дело велось в таком страшном секрете, что ничего нельзя было узнать, и притом продолжалось оно до самого возвращения казака Платова с тихого Дона к государю, и во все это время мастера ни с кем не видались и не разговаривали. 
                                                                                                               

                                                                                                                          ***

Платов обратился к мастерам:

— Готово ли?

— Всё, — отвечают, — готово.

— Подавай сюда.

Подали.

Платов сорвал зеленый чехол, открыл шкатулку, вынул из ваты золотую табакерку, а из табакерки бриллиантовый орех,  и видит: английская блоха лежит там какая была, а кроме неё ничего больше нет.

Платов говорит:

— Это что же такое? А где же ваша работа, которою вы хотели государя утешить?

Оружейники отвечали:

— Тут и наша работа.

Платов спрашивает:

— В чем же она себя заключает?

А оружейники отвечают:

— Зачем это объяснять? Все здесь в вашем виду.

Платов плечами вздвигнул и закричал:

— Где ключ от блохи?

— А тут же, — отвечают, — где блоха, тут и ключ, в одном орехе.

Хотел Платов взять ключ, но пальцы у него были куцапые: ловил, ловил, — никак не мог ухватить ни блохи, ни ключика от ее брюшного завода и вдруг рассердился и начал ругаться.

Кричал:

— Что вы, подлецы, ничего не сделали, да еще, пожалуй, всю вещь испортили! Я вам голову сниму!

А туляки ему в ответ:

— Напрасно так нас обижаете, — мы от вас, как от государева посла, все обиды должны стерпеть, но только за то, что вы в нас усумнились и подумали, будто мы государя обманули, — мы вам секрета нашей работы теперь не скажем! Извольте нас к государю отвезти — он увидит, каковы мы у него люди и стыдно ли ему за нас.

Привезли только одного мастера - левшу к Государю. Вынесли из-за печки шкатулку, сняли с нее суконный покров, открыли золотую табакерку и бриллиантовый орех, — а в нем блоха лежит, какая прежде была и как лежала.

Государь посмотрел и сказал:

— Что за лихо! — Но веры своей в русских мастеров не убавил, а велел позвать свою любимую дочь Александру Николаевну
и приказал ей:

— У тебя на руках пальцы тонкие — возьми маленький ключик и заведи поскорее в этой блохе брюшную машинку.

Принцесса стала крутить ключиком, и блоха сейчас усиками зашевелила, но ногами не трогает. Александра Николаевна весь завод натянула, а блоха всё-таки не танцует.

Платов весь позеленел и закричал:

— Хорошо еще, что я одного ихнего дурака с собой захватил.

С этими словами выбежал на подъезд, словил левшу за волосы и начал туда-сюда трепать так, что клочья полетели.

А тот, когда его Платов перестал бить, поправился и говорит:

— У меня и так все волосья при учебе выдраны, а не знаю теперь, за какую надобность надо мною такое повторение?

— Это за то, — говорит Платов, — что я на вас надеялся и заручался, а вы редкостную вещь испортили.

Левша отвечает:

— Мы много довольны, что ты за нас ручался, а испортить мы ничего не испортили: возьмите, самый сильный микроскоп, смотрите.

Как довел Платов левшины слова государю, тот сейчас с радостию говорит:

— Я знаю, что мои русские люди меня не обманут. — И приказал подать микроскоп на подушке.

Государь взял блоху и положил ее под стекло сначала кверху спинкою, потом бочком,потом пузичком, на все стороны ее повернули, а видеть нечего - какая была блоха, такая и осталась.

Но государь и тут своей веры в русских мастеров не потерял, а только сказал:

— Привести сейчас ко мне сюда этого оружейника, который внизу находится.

Как пришёл левша и поклонился, государь ему сейчас и говорит:

— Что это такое, братец, значит, что мы и так и этак смотрели, и под микроскоп клали, а ничего замечательного не усматриваем?

Левша отвечает:

— Этак, ваше величество, ничего и невозможно видеть, потому что наша работа против такого размера гораздо секретнее.

Государь вопросил:

— А как же надо?

— Надо, — говорит, — всего одну ее ножку в подробности под весь микроскоп подвести и отдельно смотреть на всякую пяточку,
которой она ступает.

- Помилуй, скажи, — говорит государь, — это уже очень сильно мелко!

— А что же делать, — отвечает левша, — если только так нашу работу и заметить можно: тогда все и удивление окажется.

Положили, как левша сказал, и государь как только глянул в верхнее стекло, так весь и просиял — взял левшу, какой он был неубранный и в пыли, неумытый, обнял его и поцеловал, а потом обернулся ко всем придворным и сказал:

— Видите, я лучше всех знал, что мои русские меня не обманут. Глядите, пожалуйста: ведь они, шельмы, английскую блоху на подковы подковали!

Стали все подходить и смотреть: блоха действительно была на все ноги подкована на настоящие подковы, а левша доложил, что и это еще не все удивительное.

— Если бы, — говорит, — был лучше микроскоп, который в пять миллионов увеличивает, так вы изволили бы, — говорит, — увидать,
что на каждой подковинке имя мастера выставлено: какой русский мастер ту подковку делал!

Назад

На главную

Читать еще

Рассказы Кощея