Артюшенко. Рассказы

Любимые рассказы Кощея Ёжковича

Сергей Артюшенко. Рассказы.

       
Луковицы глубоко сидели в каменистом склоне горы. Чтобы извлечь их, приходилось долго бить киркой по гранитным обломкам.     
Солнце уже начало клониться к невидимому горизонту, а я ещё не добыл и десятка драгоценных луковиц тюльпана Юлия.        
От крутизны склона и от тяжёлой кирки горели руки, ныла спина, ног я совсем не чувствовал. А луковицы прятались в камнях, от которых с бессильным звоном отскакивала кирка.     

Измучившись вконец, я прилёг отдохнуть у небольшой арчи.Косые лучи били мне в лицо; я лежал с закрытыми глазами, ощущая на веках солнечное тепло. Не хотелось даже шевелиться. Усталость словно пригвоздила меня к земле. Было такое ощущение, что мне никогда уже не подняться.
       
Я пролежал так довольно долго. Пора было приниматься за работу. Я поднял голову, чтобы взглянуть на часы, и... встретился с устремлённым на меня холодным взглядом.

Армянская гадюка лежала буквально под боком и, не отрываясь, смотрела на меня. Её немигающие глаза были так близко, что я видел даже тени от надбровных дуг, придающих змее угрюмое выражение. Несколько мгновений, когда мы, не отрываясь, смотрели друг на друга, показались мне вечностью. У меня не было желания проверить на себе силу змеиного гипноза, и я отвёл глаза, продолжая однако внимательно следить за змеей. Положение было не из завидных. Любое движение могло привести к скверным последствиям.

       
Оставалось самое неприятное - ждать!

       
Сознание того, что мне самому приходится проверять своё правило: "Не тронь змею - и она не тронет тебя", - нисколько не воодушевляло. На ум приходили разные случаи, когда люди оказывались один на один со змеями. Но почти всегда у человека была возможность двигаться и действовать.
       
А здесь я лежал, словно парализованный, и полностью зависел от того, что взбредёт в плоскую голову этой армянской "красавицы". Моё тело и ноги были слегка согнуты, а обе руки покоились под головой. Змея уютно устроилась в двадцати сантиметрах от моего живота. Я был лишён всякой возможности быстро вскочить, отбросить змею или схватить её за шею. Нужно было внимательно следить за ней и быть готовым ко всему.

Гадюка лежала, аккуратно свернувшись в ровные кольца, на которых покоилась её страшная голова. Время от времени бесшумно мелькал раздвоенный чёрный язычок, и тогда мне казалось, что змея вот-вот подползёт ещё ближе.

       
Сколько прошло времени - не знаю: оно шло в новом измерении. Моё тело так сильно затекло, а острые камни так впились в бок, что трудно было терпеть. Я решил действовать.
       
План был прост. Нужно перевернуться на спину и быстро вскочить или откатиться. Легко сказать! Но как это сделать под пристальным взглядом грозного стража? Другого выхода все равно не было, и я начал медленно разгибаться. Наконец дрожащие ноги кое-как выпрямились. Несколько раз змея приподнимала и поворачивала голову. Тогда я замирал и даже закрывал глаза.      
Теперь оставалось развернуться на спину...И тут-то змея зашевелилась. С лёгким шуршанием она стала распутывать свои кольца и приблизилась к моему животу. Живот сам по себе втянулся до самого позвоночника, и змея быстрым язычком исследовала свободно свисавшую рубаху. Но когда она обратила свою грозную голову к моему лицу, я весь сжался и чуть не потерял самообладание.

       
Она была так близко, что я не видел её. Я только ощущал лёгкое прикосновение её язычка на шее. В следующее мгновение сквозь холодный пот, заливающий глаза, я увидел, как гадюка опустилась на камни и решительно поползла вниз по склону.

       
Целый день писать этюды под палящим южным солнцем - дело не лёгкое.Вконец измучившись, я подыскал "комфортабельную" пещеру, прохладную и просторную, и решил немного отдохнуть.Я удобно устроился на мягком песке, покрывавшем пол пещеры, и сразу же уснул.

Чистый горный воздух, шелковистый песочек и живительное солнечное тепло навеяли чудный сон.Будто я плыву в тёплой прозрачной воде, словно лечу по воздуху.Тихое течение быстро несёт меня куда-то.Вдали виднеются города, леса, горы, но течение плавно влечёт меня в пустынную водную гладь. Течение стало замедляться, и вскоре я замер на месте. Подо мной и надо мной - прозрачное безмолвие. Хорошо и спокойно.
       
И тут вдруг я чувствую, что начинаю погружаться в прозрачную бездну! Оказывается, течение уходит вглубь! Но мне не страшно: так всегда бывает, когда плывёшь по течению...
       
Я проснулся. Солнце только что село, и короткие южные сумерки заполнили голубым полумраком пещеру. Через полчаса станет совсем темно. Нужно было спешить! С сожалением я окинул взглядом уютную пещеру и направился к выходу...
       
Но я не успел перешагнуть порог, как снова лежал на мягком песочке - на этот раз не для отдыха, а спасая свою жизнь.
У самого входа, в невысокой траве, неподвижно лежала довольно большая кобра, и её голова с раздутым капюшоном глядела в мою сторону. Хорошо ещё, что я вовремя её заметил!

       
От одной мысли, что могло бы случиться, если бы я наскочил на змею, мне стало зябко и неуютно.
       
Под руками у меня, кроме песка, ничего не было, а бросать в змею песком - только дразнить её. А этого мне совсем не хотелось. Я старался даже не смотреть на неё, чтобы не раздражать, надеясь, что змея успокоится и уползёт. Лёгкий ветерок шевелил стебли травы, и казалось, что тело змеи движется, а её голова со зловещим капюшоном словно застыла в неподвижности.
       
Оставалось только ждать, когда ей надоест караулить меня. Легко сказать - ждать, когда начальник заставы строго приказал всем быть в лагере до захода солнца!
       
Словно в подтверждение моим грустным мыслям, снизу донеслись голоса. Товарищи, перекрывая шум потоков, звали меня хором. Я радостно заорал, но люди меня не слышали - то ли из-за шума реки, то ли из пещеры мой голос не долетал вниз. Все старания были напрасны, я только надсадил голос и стал хрипеть.
       
Вскоре совсем стемнело, и первые звёзды робко замигали на клочке небосклона, который я видел из пещеры.
       
Прозвучал выстрел, и горы озарились светом ракеты. Меня искали пограничники. За первой ракетой вспыхнула вторая... Дело принимало серьёзный оборот. Тогда, стиснув зубы, я решил дать проклятой змее бой. Будь что будет! Сняв тяжёлые башмаки, я стал ждать очередной ракеты.
       
Первый башмак просвистел мимо: от волнения дрогнула рука. Я подполз ближе и, озаряемый светом ракет, запустил в кобру свой последний снаряд - второй башмак...
       
Напряжение было столь велико, что вначале я ничего не понял... Голова змеи исчезла внезапно, а вместо неё появилась светлая квадратная дощечка.
       
Я встал, растерянно протирая глаза. Истошные крики товарищей, доносившиеся снизу, вернули меня к действительности.
Мгновенно всё стало ясно.
       
Бессильно опустился я на песок и засмеялся тихим нервным смехом... В траве передо мной лежало чучело змеи, которое вчера вечером сделали наши ребята. Они-то, очевидно, и решили подшутить надо мной, пока я мирно спал.
       
Собрав свои вещи, я с удовольствием зашвырнул чучело вниз. Спускаться пришлось босиком. Свои новенькие туристские башмаки я не нашёл и на следующий день. Пограничники сказали, что их, наверное, утащили шакалы, а товарищи обозвали меня чучелом гороховым.